На три дня отодвинулась московская жизнь со всеми своими проблемами и заботами. Колокольный звон поднимал нас на рассвете и не давал шанса пропустить акафистное пение у раки Великого светильника земли Русской. Все тянулись в Троицкий собор, позабыв о своих немощах и болезнях, чтобы прикоснуться к Святыне, почувствовать благодать Божию. Казалось, что нас всех покрывала Любовь, незримая и всеобъемлющая.
Колокольный звон поднимал нас на рассвете и не давал шанса пропустить акафистное пение у раки Великого светильника земли Русской. Все тянулись в Троицкий собор, позабыв о своих немощах и болезнях, чтобы прикоснуться к Святыне, почувствовать благодать Божию. Казалось, что нас всех покрывала Любовь, незримая и всеобъемлющая.